- Как тебя понимать? - Понимать меня необязательно. Обязательно любить и кормить вовремя. ©
читать дальше***
Такой знакомый запах дорогого парфюма. Но не его. Пи пахнет сладко и с кислинкой, этот же запах сражал своей приторностью. И это в его квартире. Бросив сумку в прихожей, Рё направляется к единственному источнику шума – дверь на кухню прикрыта. Но не надо открывать ее, чтобы понять кто там и с кем. Кеды они выбирали вместе с Пи, а вот цыплячьего цвета угги мог носить только один человек. Из Нишикидо разом улетучивается вся уверенность, когда он видит забытый носок в гостиной, расправленную постель, а намокшая обувь давно высохла, оставив разводы на носках. Зима не удалась в этом году в Токио.
Никогда не знаешь, что может случиться, пока тебя нет. Если ты доверяешь человеку, полностью открыт с ним, то это не значит, что он будет таким же с тобой. Или это может измениться. Непонятно какой из этих путей прошел Ямашита, когда сейчас обнимал Тего у себя на коленях. Рё почувствовал себя героем заезженного анекдота, когда «муж» возвращается из командировки на 2 дня раньше, буквально силой выбивая эти выходные, чтобы съездить с «женой» отдохнуть. А та сидит на кухне с другим. Мерзко.
Тихий скрип двери, Рё входит на кухню, лучезарно улыбаясь. Вежливо здоровается. Наливает кофе. Четкие, отточенные движения. Прислоняется к столу и по-хозяйски берет телефон Пи. Так и есть. Тего предложил, а он согласился. Все трое были в курсе того, что Юя любит Ямапи уже не первый год. Но если концерты идут на неделю больше обычного, то это не повод тащить его в постель. Кажется, Рё сказал это вслух.
Телефон летит на пол с такой силой, что на блестящей поверхности плитки появляются глубокие трещины, а сам он разлетается блестящей крошкой. Медленно. Это завораживает.
Ямашита смотрит потерянным взглядом. Он не ждал. Не ждал, что Рё приедет так рано, что увидит их с Тего вместе, что выйдет из себя. Пи не раз убеждался в силе рук кансайца, но никогда бы не хотел испытать ее, особенно, когда Нишикидо был в невменяемом состоянии. Страшно, даже не пошевелиться, не сказать ничего. А он и не будет слушать. Пропасть в груди стала бездонной. Пи боялся одиночества. Всегда.
Глаза Рё почернели, грудь неровно вздымалась – верный признак того, что он себя не контролирует.
- Рё-чан, мы ведь просто… - Но откуда было Тего знать об этом? За волосы, как дешевую шлюху. Рё тащит его до входной двери, выталкивая на лестничную клетку. Размах, молниеносное движение кулака, Тего как кукла катится по ступенькам вниз. Стон боли и вздох немного отрезвляют. Мысль о том, что не убил его, немного успокаивает, но лишь до тех пор, пока Пи не выбегает следом.
Нишикидо знает, что никогда его больше не увидит по собственной воле. А может даже уйдет из Ньюс. Но сейчас его волнует другое. Пи запомнит этот день, он запомнит Нишикидо Рё. Рё хватает его, когда он спустился на 2 ступеньки, разворачивая к себе. Дикий, грубый поцелуй. Рё несколько раз прокусил самые дорогие некогда губы, заставляя кровь стекать по подбородку тонкими струйками. Отстранившись, он вытер губы рукавом рубашки, подталкивая Пи к пытающему встать Тего, сам же разворачиваясь и бросая напоследок «Удачно добраться».
Захлопнув дверь, сил остается только на то, чтобы дойти до шкафа и откупорить бутылку. Несколько жадных глотков и бутылка летит к осколкам телефона. Невыносимо болит в груди. Стянув рубашку, Рё оседает на пол, ложась спиной в лужу спиртного, чувствуя, как острые края разбитой бутылки впиваются в кожу, разрезая ее. Но это, хотя бы, не так больно, как то, что сделал Пи. Рё больше никогда не произнесет это имя.
Пол медленно окрашивался красным. А Пи, перекинув руку Юи через свои плечи, помогал ему встать. Ведь он все так же боится одиночества.
Не в первый раз, но в первый раз так невыносимо. Рука нащупала что-то, а в следующий момент он ведет осколком по тому месту на нее, где Лидер любил оставлять следы. Тепло на шее и так холодно во всем теле. Как долго кровь может покидать тело. Впрочем, это уже не важно, когда веки тяжелеют и уже совсем нигде не болит.
Рё был не таким сильным, как казался окружающим. Нося ледяную маску, он защищал ребенка внутри себя. Когда маска разбита – ребенок умирает.
***
Яркий свет. Как в детстве – проснуться на рассвете, когда солнце играет разноцветными бликами на снегу, а первые лучи заполняют холодную комнату. Глаза не слушаются, зрение возвращается медленно. Так и должно быть на небесах? Удивительно, что он попал именно туда, а не в ад, за все свои заслуги-то. Но об это можно будет подумать позже. Перед глазами появляется очертание знакомого лица, и он невольно улыбается.
«Я знал, что ты мой ангел» - хотел было произнести, но что-то мешалось в горле. Оставалось лишь наблюдать за тем, как лицо становится все четче. Вот он, ангел с внешностью Ямашиты. Пара сантиметров и он смог бы коснуться его. Однако женский голос строго говорит, что пациенту нужен полный покой. Странное ощущение струится по венам. Разве мертвые что-то чувствуют? И какой еще пациент? Веки снова начинают тяжелеть, и последнее, что он видит, как губы ангела разомкнулись. Кажется, он звал его по имени. Он обязательно это знает, но…чуть позже…
***
- Прости его, он вспыльчивый и ревнивый… - Пи помог Юе присесть на диван на первом этаже и, попросив портье присмотреть за ним, стал подниматься наверх. Благо, было невысоко и можно лишний раз пройтись пешком. Пи понимал, что Рё воспринял все так, но он ведь не знал истины. Пусть он и не захочет его видеть сейчас – Томо надо объясниться. А потом уже можно дать ему все обдумать.
Дверь оказалась на заперта, и Пи спрятал ключи назад в карман. Тихо толкнул ее, он вошел в квартиру и негромко позвал по имени хозяина. Тишина. Он не мог уйти, Пи бы увидел его внизу. Вдохнув побольше воздуха, Томо решил начать поиски с места их последней встречи – кухни. Торопливо шагая, всего несколько метров, и вот он на месте. Ногу неприятно кольнуло, и он посмотрел вниз.
Когда сердце замирает, чувствуешь, будто тебя и нет. Материальная мысль и только. Что может сделать мысль? Только литься. А любящий человек?
Ему никогда не удастся сыграть так в дораме. Это - самая важная, ответственная и главная роль в жизни. Тысячи мыслей пронеслись в голове при виде истекающего кровью любимого человека.
- Телефон… Надо вызв… Сломан… - Пи метнулся назад, забегая в гостиную и дрожащими пальцами набирая вывоз неотложной помощи на домашнем телефоне. Благо Рё жил недалеко от больницы. И ночами, когда вместе было не уснуть, он жаловался плечу Томо о том, что ему надоели машины скорой помощи, которые проезжали мимо. Диспетчер ответил, что машина будет через 5 минут.
- Господи, что же делать?... Рё! Слышишь меня?! Не смей умирать!... – Пи кусал опухшие губы, пока пытался сделать жгут из ремня… - Дышит… Рё! Ты справишься, только держись!
Остальное Пи помнит отрывками. Врачи поблагодарили за оказанное содействие… Не разрешили сесть в машину, только лишь спросили имя пострадавшего… Нишикайдо Рёта… Оповестить родственников?... Если Рё выживет, но убьет его за это… Нет! Никаких если! Пи надо ему все объяснить, он не потеряет его так просто! Тего…? Он тут откуда?... Ах, точно… Какая-то бессвязная речь о том, что надо бы ему съездить к врачу.
Глядя на опустошенные глаза Лидера, Тего не может спорить, а просто забирает обувь и верхнюю одежду, ковыляя к лифту. Уже сквозь закрывающиеся двери лифта он слышит глухой звук ломающегося дерева и низкий, полный отчаянья крик.
***
Пи приезжает в больницу 10 минут спустя, трезво мысля и намереваясь уйти отсюда только вместе с этим дураком Нишикидо. Он потом отчитает его как следует. Потом…а сейчас…
- Девушка, к вам недавно привезли парн…
- Томохиса-сан! – восторженно запищала медрабортница за стойкой.
- Давайте, мы будет оба компетентны и постараемся на отлично выполнить свою работу… - Голос отдавал могильной холодностью, поэтому девушка стала быстро искать информацию в компьютере.
- Нишикайдо Рёта… Его оперируют на пятом этаже в операционном блоке, уточните информацию у медсестер на месте.
Пи не дослушал наставления – он уже мчался на указанный этаж, сбивая прохожих, через минуты оказываясь в нужном отделении. Только над одной дверью горела лампа, а сквозь стекло Пи видел худую, загорелую руку.
- Бака, бака, бака! Рё, о чем ты думал?! – Пи сполз по стене вниз, утыкаясь в собственную руку и бесшумно всхлипывая, давя рыдания внутри. Кажется, кто-то предложил ему успокоительное, но он отказался. Ведь пока не узнает что с ним…
Время тянулось так медленно, что Томо казалось, будто он постарел и поседел за эти часы…или минуты. Погасшая лампочка сработала так же быстро, как и парень вскочил на ноги, ожидая выхода врачей.
-…парень позвонил в скорую. Кстати, а вот и он.
- Сенсей! Как он?... – Пи тяжело сглотнул, держась одной рукой за стенку. –Он будет…?
- Помощь была оказана своевременно благодаря вам. Полагаю, что и осложнений никаких не будет. Ваш друг будет жить, ему крупно повезло. Осколки из спины мы вытащили, а на шее рана неглубокая, он лишь чуть задел сонную артерию, хотя крови потерял достаточно опасное количество. Но все это мы исправили. Не переживайте.
Пи чувствовал, что ноги подкашиваются, только вот от счастья.
- Можно к нему? Мне необходимо его увидеть…
- Сейчас это невозможно, ему необходим послеоперационный уход. Пройдите в комнату отдыха, сестра вас позовет, когда будут разрешены посещения.
- Сенсей… - Томо, не видя ничего из-за застилавших глаз слез, упал на колени, кланяясь. – Спасибо вам. Огромное вам спасибо. Вы только что спасли несколько сотен жизней.
«И мою…» - мысленно добавил он, на автомате вставая и следуя за сестрой в комнату отдыха.
***
Войти к Рё ему разрешили только на утро. Он все еще был без сознания. И вроде бы все как обычно, если не пара повязок. Пи разрешили взять его за руку. Он до вечера просидел так, не отпуская руки, не уходя на секунду. Ближе в семи часам Рё открыл глаза. У Пи перехватило дыхание. Он так боялся, что больше никогда не сможет заглянуть в эти вечно усмехающиеся глаза, почувствовать их глубину на себе. Но, прежде чем сказать что-то, медсестра ввела снотворное.
- Пациенту нужен полный покой. – Говорит строгий женский голос и прежде, чем он успеет что-то сделать, Рё снова начинает засыпать, а Пи остается только выкрикнуть его имя, в надежде, что его услышат.
***
Только на третий день Рё пришел в себя. Пи восторженно пропищал, а Рё поморщился, понимая, что все еще жив, и это тот самый писк Лидера, который вызван чем-то крайне положительным. Но, после того, что он сделал так пищать тому, что он очнулся… Рё попытался убрать от себя руку Пи.
- Ну уж нет, Нишикайдо Рёта, сейчас ты послушаешь меня, прежде, чем сделать очередную глупость! – Пи чуть не прыснул при виде так сильно расширившихся от удивления глаз-полумесяцев. Кажется, Рё подумал, что у Пи поехала крыша от стресса. – Юя приехал ко мне утром. Я спал один в твоей постели. Извини, но я очень скучал по тебе, а твоя квартира помогала хоть как-то каратать без тебя время. И…каюсь, я не хотел, чтобы ты узнал, что я неряха. Убираться для кого-то… - тут Пи сильнее сжал руку Рё - …мне в радость, а вот для себя не могу. То сообщение… Оно было на счет репетиции. Менеджер предложил поменять несколько танцев, а Тего загорелся этой идеей. Поэтому он нас всех и собирал. Рёта-кун, тебя мы собирались потом учить все вместе. На кухне мы обсуждали «Why?». Помнишь, мы сидим там на диванах? Так вот хотели рассесться в парах. Прости, конечно, но по сценарию ты с Тегоши. Ты ведь веришь мне? Ни он, ни я не виноваты. Ты просто устал, а тут такая ситуация… Я…я бы точно так же себя повел…
Рё сжимает руку Пи и качает головой. Он не может ничего сказать, но Томо теперь может видеть теплоту в них. Она для него. Огромных усилий стоит поднять перебинтованную руку и коснуться пальцами губ.
- Какой ненасытный, не успел поправится, а уже… - Пи улыбается и, пока никого рядом нет, склоняется над Нишикидо, пылко, но украдкой целуя соленые губы.
А Рё все скажет ему потом… Когда ему снимут швы и когда он все-таки добьется переезда Пи к себе. Теперь он не посмеет отказать. Пусть он совершил страшную глупость, но это стоило того, чтобы узнать, что Пи – его ангел-хранитель.
Ребенок умер, оставив на своем месте взрослого. Теперь Рё знает, чего он хочет от жизни. Пи, и быть с ним.
Такой знакомый запах дорогого парфюма. Но не его. Пи пахнет сладко и с кислинкой, этот же запах сражал своей приторностью. И это в его квартире. Бросив сумку в прихожей, Рё направляется к единственному источнику шума – дверь на кухню прикрыта. Но не надо открывать ее, чтобы понять кто там и с кем. Кеды они выбирали вместе с Пи, а вот цыплячьего цвета угги мог носить только один человек. Из Нишикидо разом улетучивается вся уверенность, когда он видит забытый носок в гостиной, расправленную постель, а намокшая обувь давно высохла, оставив разводы на носках. Зима не удалась в этом году в Токио.
Никогда не знаешь, что может случиться, пока тебя нет. Если ты доверяешь человеку, полностью открыт с ним, то это не значит, что он будет таким же с тобой. Или это может измениться. Непонятно какой из этих путей прошел Ямашита, когда сейчас обнимал Тего у себя на коленях. Рё почувствовал себя героем заезженного анекдота, когда «муж» возвращается из командировки на 2 дня раньше, буквально силой выбивая эти выходные, чтобы съездить с «женой» отдохнуть. А та сидит на кухне с другим. Мерзко.
Тихий скрип двери, Рё входит на кухню, лучезарно улыбаясь. Вежливо здоровается. Наливает кофе. Четкие, отточенные движения. Прислоняется к столу и по-хозяйски берет телефон Пи. Так и есть. Тего предложил, а он согласился. Все трое были в курсе того, что Юя любит Ямапи уже не первый год. Но если концерты идут на неделю больше обычного, то это не повод тащить его в постель. Кажется, Рё сказал это вслух.
Телефон летит на пол с такой силой, что на блестящей поверхности плитки появляются глубокие трещины, а сам он разлетается блестящей крошкой. Медленно. Это завораживает.
Ямашита смотрит потерянным взглядом. Он не ждал. Не ждал, что Рё приедет так рано, что увидит их с Тего вместе, что выйдет из себя. Пи не раз убеждался в силе рук кансайца, но никогда бы не хотел испытать ее, особенно, когда Нишикидо был в невменяемом состоянии. Страшно, даже не пошевелиться, не сказать ничего. А он и не будет слушать. Пропасть в груди стала бездонной. Пи боялся одиночества. Всегда.
Глаза Рё почернели, грудь неровно вздымалась – верный признак того, что он себя не контролирует.
- Рё-чан, мы ведь просто… - Но откуда было Тего знать об этом? За волосы, как дешевую шлюху. Рё тащит его до входной двери, выталкивая на лестничную клетку. Размах, молниеносное движение кулака, Тего как кукла катится по ступенькам вниз. Стон боли и вздох немного отрезвляют. Мысль о том, что не убил его, немного успокаивает, но лишь до тех пор, пока Пи не выбегает следом.
Нишикидо знает, что никогда его больше не увидит по собственной воле. А может даже уйдет из Ньюс. Но сейчас его волнует другое. Пи запомнит этот день, он запомнит Нишикидо Рё. Рё хватает его, когда он спустился на 2 ступеньки, разворачивая к себе. Дикий, грубый поцелуй. Рё несколько раз прокусил самые дорогие некогда губы, заставляя кровь стекать по подбородку тонкими струйками. Отстранившись, он вытер губы рукавом рубашки, подталкивая Пи к пытающему встать Тего, сам же разворачиваясь и бросая напоследок «Удачно добраться».
Захлопнув дверь, сил остается только на то, чтобы дойти до шкафа и откупорить бутылку. Несколько жадных глотков и бутылка летит к осколкам телефона. Невыносимо болит в груди. Стянув рубашку, Рё оседает на пол, ложась спиной в лужу спиртного, чувствуя, как острые края разбитой бутылки впиваются в кожу, разрезая ее. Но это, хотя бы, не так больно, как то, что сделал Пи. Рё больше никогда не произнесет это имя.
Пол медленно окрашивался красным. А Пи, перекинув руку Юи через свои плечи, помогал ему встать. Ведь он все так же боится одиночества.
Не в первый раз, но в первый раз так невыносимо. Рука нащупала что-то, а в следующий момент он ведет осколком по тому месту на нее, где Лидер любил оставлять следы. Тепло на шее и так холодно во всем теле. Как долго кровь может покидать тело. Впрочем, это уже не важно, когда веки тяжелеют и уже совсем нигде не болит.
Рё был не таким сильным, как казался окружающим. Нося ледяную маску, он защищал ребенка внутри себя. Когда маска разбита – ребенок умирает.
***
Яркий свет. Как в детстве – проснуться на рассвете, когда солнце играет разноцветными бликами на снегу, а первые лучи заполняют холодную комнату. Глаза не слушаются, зрение возвращается медленно. Так и должно быть на небесах? Удивительно, что он попал именно туда, а не в ад, за все свои заслуги-то. Но об это можно будет подумать позже. Перед глазами появляется очертание знакомого лица, и он невольно улыбается.
«Я знал, что ты мой ангел» - хотел было произнести, но что-то мешалось в горле. Оставалось лишь наблюдать за тем, как лицо становится все четче. Вот он, ангел с внешностью Ямашиты. Пара сантиметров и он смог бы коснуться его. Однако женский голос строго говорит, что пациенту нужен полный покой. Странное ощущение струится по венам. Разве мертвые что-то чувствуют? И какой еще пациент? Веки снова начинают тяжелеть, и последнее, что он видит, как губы ангела разомкнулись. Кажется, он звал его по имени. Он обязательно это знает, но…чуть позже…
***
- Прости его, он вспыльчивый и ревнивый… - Пи помог Юе присесть на диван на первом этаже и, попросив портье присмотреть за ним, стал подниматься наверх. Благо, было невысоко и можно лишний раз пройтись пешком. Пи понимал, что Рё воспринял все так, но он ведь не знал истины. Пусть он и не захочет его видеть сейчас – Томо надо объясниться. А потом уже можно дать ему все обдумать.
Дверь оказалась на заперта, и Пи спрятал ключи назад в карман. Тихо толкнул ее, он вошел в квартиру и негромко позвал по имени хозяина. Тишина. Он не мог уйти, Пи бы увидел его внизу. Вдохнув побольше воздуха, Томо решил начать поиски с места их последней встречи – кухни. Торопливо шагая, всего несколько метров, и вот он на месте. Ногу неприятно кольнуло, и он посмотрел вниз.
Когда сердце замирает, чувствуешь, будто тебя и нет. Материальная мысль и только. Что может сделать мысль? Только литься. А любящий человек?
Ему никогда не удастся сыграть так в дораме. Это - самая важная, ответственная и главная роль в жизни. Тысячи мыслей пронеслись в голове при виде истекающего кровью любимого человека.
- Телефон… Надо вызв… Сломан… - Пи метнулся назад, забегая в гостиную и дрожащими пальцами набирая вывоз неотложной помощи на домашнем телефоне. Благо Рё жил недалеко от больницы. И ночами, когда вместе было не уснуть, он жаловался плечу Томо о том, что ему надоели машины скорой помощи, которые проезжали мимо. Диспетчер ответил, что машина будет через 5 минут.
- Господи, что же делать?... Рё! Слышишь меня?! Не смей умирать!... – Пи кусал опухшие губы, пока пытался сделать жгут из ремня… - Дышит… Рё! Ты справишься, только держись!
Остальное Пи помнит отрывками. Врачи поблагодарили за оказанное содействие… Не разрешили сесть в машину, только лишь спросили имя пострадавшего… Нишикайдо Рёта… Оповестить родственников?... Если Рё выживет, но убьет его за это… Нет! Никаких если! Пи надо ему все объяснить, он не потеряет его так просто! Тего…? Он тут откуда?... Ах, точно… Какая-то бессвязная речь о том, что надо бы ему съездить к врачу.
Глядя на опустошенные глаза Лидера, Тего не может спорить, а просто забирает обувь и верхнюю одежду, ковыляя к лифту. Уже сквозь закрывающиеся двери лифта он слышит глухой звук ломающегося дерева и низкий, полный отчаянья крик.
***
Пи приезжает в больницу 10 минут спустя, трезво мысля и намереваясь уйти отсюда только вместе с этим дураком Нишикидо. Он потом отчитает его как следует. Потом…а сейчас…
- Девушка, к вам недавно привезли парн…
- Томохиса-сан! – восторженно запищала медрабортница за стойкой.
- Давайте, мы будет оба компетентны и постараемся на отлично выполнить свою работу… - Голос отдавал могильной холодностью, поэтому девушка стала быстро искать информацию в компьютере.
- Нишикайдо Рёта… Его оперируют на пятом этаже в операционном блоке, уточните информацию у медсестер на месте.
Пи не дослушал наставления – он уже мчался на указанный этаж, сбивая прохожих, через минуты оказываясь в нужном отделении. Только над одной дверью горела лампа, а сквозь стекло Пи видел худую, загорелую руку.
- Бака, бака, бака! Рё, о чем ты думал?! – Пи сполз по стене вниз, утыкаясь в собственную руку и бесшумно всхлипывая, давя рыдания внутри. Кажется, кто-то предложил ему успокоительное, но он отказался. Ведь пока не узнает что с ним…
Время тянулось так медленно, что Томо казалось, будто он постарел и поседел за эти часы…или минуты. Погасшая лампочка сработала так же быстро, как и парень вскочил на ноги, ожидая выхода врачей.
-…парень позвонил в скорую. Кстати, а вот и он.
- Сенсей! Как он?... – Пи тяжело сглотнул, держась одной рукой за стенку. –Он будет…?
- Помощь была оказана своевременно благодаря вам. Полагаю, что и осложнений никаких не будет. Ваш друг будет жить, ему крупно повезло. Осколки из спины мы вытащили, а на шее рана неглубокая, он лишь чуть задел сонную артерию, хотя крови потерял достаточно опасное количество. Но все это мы исправили. Не переживайте.
Пи чувствовал, что ноги подкашиваются, только вот от счастья.
- Можно к нему? Мне необходимо его увидеть…
- Сейчас это невозможно, ему необходим послеоперационный уход. Пройдите в комнату отдыха, сестра вас позовет, когда будут разрешены посещения.
- Сенсей… - Томо, не видя ничего из-за застилавших глаз слез, упал на колени, кланяясь. – Спасибо вам. Огромное вам спасибо. Вы только что спасли несколько сотен жизней.
«И мою…» - мысленно добавил он, на автомате вставая и следуя за сестрой в комнату отдыха.
***
Войти к Рё ему разрешили только на утро. Он все еще был без сознания. И вроде бы все как обычно, если не пара повязок. Пи разрешили взять его за руку. Он до вечера просидел так, не отпуская руки, не уходя на секунду. Ближе в семи часам Рё открыл глаза. У Пи перехватило дыхание. Он так боялся, что больше никогда не сможет заглянуть в эти вечно усмехающиеся глаза, почувствовать их глубину на себе. Но, прежде чем сказать что-то, медсестра ввела снотворное.
- Пациенту нужен полный покой. – Говорит строгий женский голос и прежде, чем он успеет что-то сделать, Рё снова начинает засыпать, а Пи остается только выкрикнуть его имя, в надежде, что его услышат.
***
Только на третий день Рё пришел в себя. Пи восторженно пропищал, а Рё поморщился, понимая, что все еще жив, и это тот самый писк Лидера, который вызван чем-то крайне положительным. Но, после того, что он сделал так пищать тому, что он очнулся… Рё попытался убрать от себя руку Пи.
- Ну уж нет, Нишикайдо Рёта, сейчас ты послушаешь меня, прежде, чем сделать очередную глупость! – Пи чуть не прыснул при виде так сильно расширившихся от удивления глаз-полумесяцев. Кажется, Рё подумал, что у Пи поехала крыша от стресса. – Юя приехал ко мне утром. Я спал один в твоей постели. Извини, но я очень скучал по тебе, а твоя квартира помогала хоть как-то каратать без тебя время. И…каюсь, я не хотел, чтобы ты узнал, что я неряха. Убираться для кого-то… - тут Пи сильнее сжал руку Рё - …мне в радость, а вот для себя не могу. То сообщение… Оно было на счет репетиции. Менеджер предложил поменять несколько танцев, а Тего загорелся этой идеей. Поэтому он нас всех и собирал. Рёта-кун, тебя мы собирались потом учить все вместе. На кухне мы обсуждали «Why?». Помнишь, мы сидим там на диванах? Так вот хотели рассесться в парах. Прости, конечно, но по сценарию ты с Тегоши. Ты ведь веришь мне? Ни он, ни я не виноваты. Ты просто устал, а тут такая ситуация… Я…я бы точно так же себя повел…
Рё сжимает руку Пи и качает головой. Он не может ничего сказать, но Томо теперь может видеть теплоту в них. Она для него. Огромных усилий стоит поднять перебинтованную руку и коснуться пальцами губ.
- Какой ненасытный, не успел поправится, а уже… - Пи улыбается и, пока никого рядом нет, склоняется над Нишикидо, пылко, но украдкой целуя соленые губы.
А Рё все скажет ему потом… Когда ему снимут швы и когда он все-таки добьется переезда Пи к себе. Теперь он не посмеет отказать. Пусть он совершил страшную глупость, но это стоило того, чтобы узнать, что Пи – его ангел-хранитель.
Ребенок умер, оставив на своем месте взрослого. Теперь Рё знает, чего он хочет от жизни. Пи, и быть с ним.
@темы: RyoPi ❤, Каляканье оО
В жизни и так бывает...
просто....тяжело(((