Маленький подарок для любимого Канаты *____*Несправедливость или недоразумение? Вроде бы две свечки из одной упаковки, только вот одна практически догорела, а пламя второй теплится на середине. Слишком рано зажег и вот тебе результат. Теперь уже можно смело тушить обе, ведь задумка была именно на две свечи. Но кто знал, что он так задержится? Нино не хотел пропустить момент прихода мальчика, поэтому держал обе свечи зажженными. А ведь в магазине сказали, что они долгоиграющие. Да, не стоило буквально воспринимать утренние слова Канаты о том, что после небольшой вечеринки в честь его дня рождения он сразу приедет к ним на квартиру и проведет весь вечер в компании любимого. Каната ушел в четыре, а сейчас шел одиннадцатый час. Либо вечеринка затянулась, и его не отпускают, либо он забыл. Резко замотав головой, Нино постарался отвлечься от ненужных мыслей, вместо этого еще раз набирая до автоматизма заученный телефонный номер, но в который раз был вынужден выслушивать механический голос, который сообщал о недоступности абонента. Шумно выдохнув, Нино бросил телефон на диван, на который же секундой позже откинулся и прикрыл глаза. Надо ли было покупать букет? Или он подумает, что я обращаюсь с ним, как с девчонкой? Подарок упаковал, шампанское в холодильнике… десерт там же…уже половина?...что-то плечи ноют….Веки слишком быстро потяжелели. Нино не успел их открыть и проморгаться, чтобы отогнать сон. Слишком долгое ожидание.
Каната ушел из агентства в седьмом часу. Оказавшись на улице, он наконец-то мог свободно вздохнуть от этого нудящего, бесконечного потока поздравлений. С детства так сложилось, что он не любил, если его поздравляли до того момента, когда он на самом деле родился. 22:40. Ему нравились эти цифры, потому что из двух двоек можно было сложить 4, а путем вычитания из первой второй добиться нуля. Его радовали подобные мелочи, поэтому сейчас, сжимая несколько букетов из роз, он медленно шагал к парку. Под тонкое пальто задувал неприятный осенний ветер, и на полпути он все-таки передумал, вместо прогулки на свежем воздухе зайдя в кафе и заказав кофе.
- Остается только ждать… - Пара часов с кофе и он сможет вовремя быть дома, надеясь при этом, что родители его потом не убьют, ведь каждый год, ровно в 22:40 они его поздравляли, лично или, как чаще бывало в последние годы, по телефону. Но сегодня у Канаты другие планы.
За последние несколько месяцев в его жизни произошло столько всего, что буквально поставило с ног на голову все жизненный принципы, устои, и виноват в этом был один человек. Но Каната был благодарен ему за то, что он открыл ему глаза на мир, на разные приятные мелочи, на любовь. Что узость сознания исчезла, а на ее место пришли яркие краски. И именно этого человека он хотел увидеть в 22:40.
Как только электронные часы пискнули о том, что настало десять часов, он оставил недопитой третью кружку кофе и, все так же крепко держа в руках немного повядшие цветы, быстро зашагал по знакомой дороге.
22:30. Ну вот, пришел немного рано. Придется стоять под дверью еще десять минут, ведь не мог зайти раньше, хотя безумно хотелось поскорее обнять и, не говоря ничего, получить свой поздравительный поцелуй. Только вот мысль о том, что Нино мог бы рассердиться, возникла с опозданием. А ведь совершенно не хотелось портить вечер банальным недопониманием.
22:35. Каната не смог больше ждать, тихо отпирая дверь и проскальзывая внутрь квартиры, стараясь по возможности как можно меньше шуметь оберточной бумагой букетов. Наспех разувшись и сняв пальто, он прошел в гостиную, ибо это было единственное место, откуда доносился тусклый свет. Как только парень оказался в комнате, вторая свеча, так бережно хранившая свой свет, потускла, а оставшаяся слабо освещала профиль спящего Казунари.
- Наверно устал ждать… - Каната немного виновато вздохнул, вытаскивая из букета одну розу и вместе с ней усаживаясь рядом со спящим. – Вовремя я, любимый… - Сейчас мог позволить себя говорить все что хотел, но по каким-то причинам обычно не мог или стеснялся. – Ты знаешь какие у тебя вкусные губы?... Они по настоящему сладкие…
22:39. Лепестки розы едва ощутимо касаются щеки и губ, щекоча и дразня их бархатистостью цветка. И в том момент, когда будильник пискнул на часах, оповещая о начале новой жизни, Каната пересел на колени Нино, тем самым будя его, и, прежде чем тот успел бы сказать что-то или открыть глаза, коснулся его губ своими. Отчаянно прижимаясь, Каната сам начал целовать еще немного сонного парня, вплетая тонкие пальцы в его мягкие волосы. Нино не заставил себя ждать, мысленно улыбаясь тому, что все-таки мальчик пришел, что может его сейчас обнимать, что он сможет поздравить самого важного человека в своей жизни. Мягкие губы словно пленили, не давали возможности оторваться, а игривый горячий язык слишком откровенно ласкал, отчего Каната невольно тихо простонал в поцелуй, и это стало сигналом. Чуть отстранившись, Нино улыбнулся и провел языком по пухлым губам.
- Пришел… - Только и мог восхищенно выдохнуть, сильнее сжимая мальчика в объятиях.
- Тссс.. – Каната приложил палец к немного влажным после поцелуя губам. – Не говори пока ничего… Знаешь, почему я опоздал?... Потому что мне только-только, минуту назад исполнилось двадцать. Я большой теперь, нэ? И после встречи с тобой я… Я… хотел целовать любимого человека в ту минуту, когда я на самом деле рожусь. Глупо, да? – Каната замолчал на несколько секунд, все так же не убирая палец от губ. – Но сейчас я счастлив, по-настоящему счастлив, потому что смог осуществить мечту. И это самый дорогой подарок для меня. Ты, Казу… - Немного смутился, но давно хотел тебя так назвать. – Ты самый дорогой для меня человек и я счастлив, что могу провести эти минуты с тобой…
Закусив губу, Каната перевел дыхание и обхватил лицо Нино обеими ладонями, нежно поцеловал еще раз, теснее прижимаясь, словно боясь потерять.
- Как то неправильно… Это я должен был тебе говорить эти слова… - Нино все еще не осмеливался дышать, боясь, что те слова, которые только что услышал, испарятся вместе с воздухом, который выйдет из легких. – Ты… Я не знал, что ты родился так поздно… Значит первый, кто поздравит тебя с днем рождения по-настоящему, буду я?
Каната мог часами любоваться на тот озорной огонек, который загорался в темных глазах Нино. Немного детские черты лица заострялись, рождая желание, которое было невозможно рассказать словами, потому что истинные чувства не поддаются описанию.
- Ты меня уже поздравил. – Губы именинника расползлись в хитрой усмешке. – Только не говори мне этих банальных слов, я их сегодня уже наслушался. Теперь просто хочу побыть рядом с тобой. – Чуть отклонившись, он вновь взял ту самую розу, на этот раз скользя ею по шее. – От моего дня рождения осталось всего час пятнадцать. Я хочу, чтобы он запомнился. Мне ведь теперь многое можно.
Хмыкнув, Каната расстегнул рубашку Нино, прослеживая свой путь розой, пока не кончились пуговицы, а роза не добралась до пояса брюк. Именно в это момент он резко поднялся и вышел из комнаты, вскоре возвращаясь с бутылкой шампанского и блюдом с фруктами, умело, на удивление Ниномии, его открывая и разливая по бокалам.
- Ты уже пьян. – Вынес свой вердикт Казу, ибо сейчас Каната вел себя более раскованно, но то проигнорировал его замечание. Нино решил дать ему выпить еще бокал, но потом переключить внимание на нечто более интересное.
Они словно дополняли друг друга: веселый, постоянный ребенок Нино, такой милый на лицо, и Каната, который выглядел даже старше и серьезнее. Но это только внешность. Внутри же они были очень схожими, ведь больше всего дорожили друг другом.
За пеной Каната обнаружил ягоду клубники, и только успел удивиться, когда парень успел ее туда положить, как уверенный язык протолкнул ее дальше, медленно, специально проходясь им по кругу, чтобы заодно касаться и губ.
- Вкусно… - расправившись с ягодой, он незамедлительно обнял одной рукой шею Нино, притягивая ближе, на что тот отозвался томным, приглушенным стоном, вытаскивая рубашку из брюк и быстро расстегивая на ней все пуговицы. Каната, подхватив идею, выпрямил руки, и все следующую секунду горячие ладони обожгли его спину, которая невольно прогнулась так, что мальчик прижался к груди Ниномии.
- Твоя… - Фыркнув, он стянул чужую рубашку с широких плеч, чуть их царапая, зная, что Нино любит так.
Каната не помнит, как оказался на полу, но ему нравился этот пушистый ковер. Помнится, когда они вместе выбирали его, то именно эти картины рисовало воображение, поэтому он не смог дождаться, пока Нино оплатит покупку, удаляясь на несколько минут в уборную.
Но сейчас Нино задерживался, Каната думал, что тот просто избавится от одежды, но слишком долго его не было. Изнывая от желания продолжения, он приподнялся как раз в тот момент, когда рука мягко толкнула его назад.
- Заждался? Прости… - Вместе с извинением на мальчика посыпались лепестки. А потом еще и еще. Нино отрывал лепестки и осыпал ими лицо Канаты, грудь, все вокруг. Все, пока не кончились цветы. После этого руки медленно заскользи по юному телу, ласково его оглаживая, добираясь до брюк и быстро расправляясь с ними, стягивая следом и белье.
23:00. В этот момент часы снова пикнули, оповещая о том, что остался всего час.
- Целый час… - Поправил его Нино, словно слыша сейчас его мысли, медленно склоняясь и теряясь в чувственном и требовательном поцелуе сладких губ.
Нежность и страсть. Разве могут они равноправно уживаться в одном человеке? Когда каждое его действие рождает ответную нежность, заставляя немыслимо желать продолжения, все больше, еще дольше, так, чтобы не терять контакта ни на секунду. То ли из-за алкоголя, толи из-за долгожданного желания близости, но каждое прикосновение острее отдавалось по всему теле волнами возбуждения, которое пронизывало каждую клеточку, резко и неумолимо.
Хотелось считать каждую секунду, когда были вместе. Сколько их в часе? 3600. Как мало. Сегодняшний день не закончиться так быстро. Пока еще не потерял последние капли рассудка, Каната снял часы и отбросил их подальше, чтобы не слышать ежечасного писка таймера.
Нежное проникновение. Сначала пальцы, но этого слишком быстро становится мало, и Нино понимает это без слов, выполняя желание обоих, маленькими толчками входя в жаркую тесноту. Слишком хорошо, чтобы быть правдой – Каната сразу же движется навстречу, сжимая пальцами плечи и страстно выгибаясь. Раз за разом, быстро и медленно, резко и плавно, глубоко и поверхностно. В его волосах запутались лепестки, а на щеках румянец. И это самое красивое зрелище, что доводилось видеть Нино. И когда оба кончают, то Казу все равно видит желание и темных глазах. И ему хочется снова чувствовать его, доставить как можно больше приятных ощущений, которые на утро станут прекрасными воспоминаниями.
Иногда Нино кажется, что мальчик немного худой. Или это из-за того, что лежит, но ему безумно нравиться ласкать руками бархатистую кожу. Он прямо как роза. Хрупкая и изящная. Надо быть аккуратным. Руки ложатся на бедра, дразня их легкими движениями пальцев вверх и вниз, а губы касаются самого чувствительного места, отчего парень в руках вздрагивает и прогибается с хриплым стоном. Хватает нескольких движений головой, и Каната сильнее сжимает пальцами волосы, не давай отстраниться, принимая все, краснее после этого и шепча о том, что он не специально так сделал.
- Я люблю так, ты же знаешь… - Нино все еще облизывает губы, когда Хонго притягивает его для поцелуя, шепча осипшим от постоянных стонов голосом о том, что хочет теперь сам.
Нино только улыбается, чуть отползая и садясь на пол, упираясь лопатками в сидение дивана. Каната замешкался, собирая в это время лепестки с пола и осыпая ими грудь Ниномии.
- Мне нравится…с ними… - Без предупреждения, он обхватил рукой горячую плоть и опустился до самого основания, невольно кусая одно плечо, а на второе опираясь, чтобы не упасть под действием вновь охватившего возбуждения.
Нино нравился такой Каната, осмелевший и страстный, дикий и по-детски неловкий. Взяв в ладонь лепестков, он брызнул на нее остатками из своего бокала и обхватил такой ею напряженную плоть, быстро скользя по ней, чувствуя, как она пульсирует под беспрерывными ласками, а мальчику все труднее подниматься, ведь тело плохо слушалось, начиная дрожать. Обхватил второй за ягодицы, Нино стал помогать, чувствуя, что сам не сможет долго сдерживать себя, поэтому отпуская себя в том момент, когда Каната вскрикнул и, простонав его имя, кончил в ладонь.
Они не знают, сколько просидели так, обнявшись. Влажные, чуть отросшие пряди касались спины Нино, а руки все бродили по спине, там, где могли, прижимая к себе и обнимая. В какой-то момент он поцеловал солоноватую кожу на лбу и посмотрел на свою руку. На алых, помятых лепестках, осталась сперма. Почему-то сейчас пришла ассоциация того, что любовь тоже такая – нежная, теплая, искренняя, страстная, не без изъянов, но все же одно целое. Такая же яркая и контрастная.
- С днем рождения, мой любимый маленький мальчик… Ты для меня всегда останешься им… - Руки замерли на талии, именно там решаясь прижать к себе.
-Я знаю… - Тихий шепот приятно ласкал ухо. – И я не против, Казу…

Нино любит его разным. Потому что это он, его мальчик <3 Он прекрасен **

@темы: Ninomiya Kazunari, <3 Любовь <3, Каляканье оО, Kanata Hongo